немного в духе ужастиков...Так. Значит, семья. Отец зверски убивает мать. Остается мальчик. Его с трудом пристраивают в семью, где есть старшая дочь и младший сын. Дети против. Им внушают про милосердие.
В конце концов в этой семье тоже что-то происходит. Что-то приходит ужасное из моря, а, может, из другого мира или оттуда и оттуда одновременно. Погибают родители. Старшая дочь, почти взрослая девушка, лишается души и становится одной из феа -- потусторонних существ. Чем-то вроде сида. Где-то в это время мое сознание наблюдателя раздваивается между женским персонажем, который в основном наблюдает, но это я пристраивала ребёнка, и мужским, который боролся с визитом из иного мира.
Младший сын новой семьи замыкается в себе.
Мы -- оба моих персонажа и сестра -- пытаемся ему помочь. Между мужским персонажем и сестрой вспыхивает романтическое чувство. Мальчик нас посылает. Он говорит, что это мы виноваты, ребенок, которого мы принесли в их семью, проклятый. Это он подстроил убийство в своей родной семье. Сестра верит ему сразу и настраивается против нас враждебно. Мы в шоке. Мой женский персонаж пытается узнать истину и получает доказательства, что так и есть, хотя подробности неизвестны.
Сестра проклинает мужского персонажа, винит во всём и отвергает его любовь.
Тот пытается ее удержать, но она исходит злобой и ненавистью. Тогда он объявляет, что не приблизится к ней ближе, чем на 100 ярдов и, если где-то будет она, то он сразу уйдет.
На этом сон запутывается.
Потом я просыпаюсь, а когда засыпаю снова, то попадаю в ту же реальность.
Большой рыцарский турнир. Множество рыцарей в разноцветных одеждах гарцует по полю, выстраиваясь в сложные фигуры. Я спрашиваю, когда бои, мне говорят, что никогда. Победителя определит генератор случайных чисел. Я возмущаюсь, но мне объясняют, что так честнее, да и менее травмоопасно. Потом на опустевшее поле прискакивает конь, на котором сидит закутанная с головой всадница. Ее снимают с коня и помогают раскутаться. Это она -- та девушка, которая стала феа. Она что-то говорит, что ей нужен ее конь, который то ли еще прискачет, то ли ждет в конюшне организаторов. Этот конь -- тоже из феа, только он был там рожден, а не стал взрослый. Мое "Я" снова раздваивается, и мужской персонаж порывается уйти, ведь он дал слово. Но этот момент как-то заминается.
Потом я -- мой женский персонаж, стою возле гамака, в котором лежит та девушка и слегка его покачиваю. А она говорит, что хорошо быть феа. Убила несколько сот человек -- понятно, никто не ругается, ведь у нее нет души, она все равно не поймет. И я соглашаюсь, да, мол, удобно, когда нет души, когда ты феа. Феа не люди, когда они прекрасны, никто не подумает судить их как обычных людей. Они же не люди...