Дублируется из ЖЖЯ думаю, это правильно. Совсем незадолго до Нового Года, поздно ночью сесть и поговорить про Шекспира. "Много шума из ничего" - моя любимая пьеса.
И мне вот хочется вас спросить. Кто читал.
Кому из вас в этой пьесе было интересно про Геро и Клавдио?
Мне вот про них было ненужно. Граф, который не может на голос и повадки отличить свою возлюбленную от её служанки. Отец, который верит первому же обвинению в адрес дочери. Геро, которая падает в обморок, вместо того, чтобы приколотить всех скалкой.
Нет, поймите правильно.
Я не спорю с Шекспиром.
Мне нравится пьеса.
Каждое слово (насколько так можно говорить о переводе). Ну, ок, каждая сцена.
Просто главные герои, так называемые "голубые роли" мне скучны. Как люди скучны.
Я всегда читала про Беатриче и Бенедикта. И постепенно стала понимать одну забавную вещь. Или, может, не понимать, а предлагать трактовку.
Что эта милая парочка была влюблена друг в друга задолго до начала пьесы.
Помните начало? Приходит гонец, и Беатриче с первых же слов спрашивает о "сеньоре Фехтовальщике" - Бенедикте. Первым же делом. И тут же вываливает кучу самых забавных обвинений, вынуждая гонца рассыпаться в похвалах Бенедикту. Тут мелькает мысль: может, она нарочно?
читать дальшеПоявляется Бенедикт. Обоюдные насмешки. Обоюдные сравнения.
Разговор с Клавдио о Геро. Бенедикт довольно холодно и зло высказывается о Геро, хотя мне, признаться, нравится тонкость замечания (цитата не дословна): "одно можно сказать в её пользу: будь она другая, она была бы нехороша, а такая, какая есть, она мне не нравится".
Я имею в виду, что тут мысль про разные вкусы, про отсутствие однозначных критериев красоты.
И, заметим, первое же сравнение, которое приходит в голову Бенедикту: что Беатриче, "не вселись в неё бес", лучше Геро настолько, насколько июнь лучше декабря (не могу наизусть воспроизвести точно, а к источнику не обращаюсь, боясь завалить вас целыми кусками текста).
Опять же. Равнодушие так и прёт.
Сцена бала. Что делает Бенедикт первым делом? Он надевает маску (оставим на совести театральных традиций его неузнанность в этом состоянии) и идёт танцевать с Беатриче. Ну, да, конечно, полное равнодушие так и прёт. И первое, что он делает под маской - это говорит Беатриче кучу гадостей на тему её чувства юмора, судя по контексту (ибо гадости он говорит за кадром) - рассказывая, что ему эти слова передали. Характерное для мужчин - ответные нападки его так расстраивают, что он долго и со вкусом объясняет принцу, как он вот вообще, вот никак, вот никогда не может находиться с Беатриче в одном помещении, и как она его жутко задела.
Нет, конечно, можно предположить, что записной насмешник, взрослый мужчина и всё такое, настолько беззащитен перед насмешками девушки, которая давно ему известна своими насмешками.
А я вот думаю, что она его обидела именно потому, что была важна для него.
Ну, и потому, что метила в его чувство юмора, а он им, видимо, гордился.
Я, в общем, к чему?
Я к тому, что, мне кажется, как бы я трактовала, как ставила бы пьесу, как играла бы сама, и как применяла для примера по психологии.
Что эта парочка давно и прочно друг в друга влюблена.
Но что-то - в их характерах, в привычках, в обществе - сделало их - обоих - ужасно недоверчивыми к чувствам. Они боятся (и говорят об этом по ходу пьесы) беззащитности, которая порождается открытостью любви и отношений. Они не готовы сознаться - самим себе даже - в интересе.
Когда их друзья начинают у них под носом рассуждать о якобы жестокой страсти, для каждого из этих двоих они делают следующее: показывают беззащитность другого. Ранимость. Раненость. Чувство вины добавьте по вкусу.
Только что эти двое старались защититься от нападок друг друга и нападали, а теперь им вдруг сказали, что их нападки - для защиты. Что на самом деле врага нет. Я думаю, это не выдумка была (выдумка - только конкретные моменты поведения, типа ночных слёз и криков, которые описывали их друзья, а в глубине души всё было именно так). И вот, врага нет. Есть дорогой, важный и любимый человек, которому больно и плохо. Потому что он (она) любит, но не верит во взаимность, потому что всегда его (её) встречают насмешками. И можно поверить. Сложить оружие. Встретить улыбкой. Признаться в любви.
И даже когда они понимают, что их обманули, что никто не кричал ночами в любовном безумии, они всё равно остаются вместе. Хотя и закрывают свои чувства шутками. Не то привычка, не то ещё не готовы открыться.
И, да. Если бы Бенедикт сразу догадался поцеловать Беатриче вместо того, чтобы с ней пререкаться, пьеса была бы куда короче.
Только просьба. Не надо мне пересказывать, кто какие трактовки Шекспира когда давал и где давалась именно эта. Мне неинтересно. Правда.
Я хочу обсудить свою мысль. И всё.